Леонид Волков

Задание: 

1. Пишем конспект лекции, уделив основное внимание темам творчества Л.Волкова.

2. Выполняем задание по ссылке https://forms.gle/WwWb4Lw1P8gpKkaX7 . Мне отправлять ничего не нужно, я увижу ответы.

3. К 28.09.2021 учим стих Волкова наизусть, объем - не менее 12 строк. 

Леонид Петрович Волков (1870-1900)

Амур волнуют пароходы,
 Горят над городом кресты,
 Везде раскинулись селенья,
 Могучей жизнью дышит край,
 И смотрит полный уважения
 На нас с надеждою Китай.

Недалеко от города Благовещенска на привольных землях раскинулось село Волково. Это бывший казачий хутор Волковский, который назван в честь героически погибшего поэта в русско-китайском пограничном конфликте 21 июля 1900 года. Леонид Петрович Волков – выдающийся самобытный поэт и храбрый воин, казачий офицер, один из героев забытой Китайской войны. Он прожил недолгую, но достаточно яркую жизнь.

Л. П. Волков родился в Петербурге. Мать была родом из богатой купеческой семьи, а отец - из дворян, военный топограф, дослужившийся до чина полковника. В 8 лет Леонид остался круглым сиротой, учился в Гатчинском Николаевском сиротском институте, там же он увлёкся поэзией. В Институтской библиотеке, быть может, предчувствуя свою судьбу, особенно зачитывался книгами о путешествиях. 

О детских годах у Волкова остались нерадостные воспоминания. К этой горькой поре, не согретой теплом материнской ласки, поэт не раз возвращался в стихах, написанных годы спустя:

Я не помню детства золотые годы,

Радостей не много дали мне они.

С малых лет лишенный ласки и свободы,

Рос я, проклиная прожитые дни.

Колыбельных песен няня мне не пела,

С кроткою улыбкой не качала мать…

Рано надо мною буря прошумела,

Рано мне пришлося горя испытать.

Брошенный судьбою на чужие руки,

Я не знал, что значит свой родимый кров…

В 1888 году, вняв советам своего дяди и опекуна, в то время командира Амурского казачьего полка, восемнадцатилетний Л. Волков решил ехать на Амур, и связать свою судьбу с Амурским краем. Этот благодатный край виделся ему местом исполнения заветных юношеских мечтаний. При вступлении в пределы Сибири, Леонид был поражён величием полноводного Иртыша, обширностью тайги и обилием незаселённых пустынных мест и как бы испуган этим обстоятельством. Сильно подействовал на впечатлительную натуру Волкова впервые увиденный им суровый и мрачный Байкал:

Я видел одетый вечерним туманом
 Холодный, сердитый Байкал.
 Как дикий степняк под казачьим арканом, –
 Он злобно и тяжко дышал…

По прибытию в Благовещенск Леонид Волков был зачислен вольноопределяющимся, а после окончания Иркутского юнкерского училища (1890-1892) и возвращения в Амурский казачий полк, получил чин подхорунжего, спустя некоторое время стал сотником. По свидетельствам современников поэт, всей душой ненавидя тупую муштру, бездушное отношение части отцов-командиров к нижним чинам, честно и со знанием дела исполнял служебные обязанности. Его уважали в офицерской среде и любили подчинённые, за необыкновенную доброту и сердечность, возвышенную душу, за то, что он был предельно искренним, чистым, по-настоящему благородным человеком.

Поживши в Приамурье, Леонид Петрович разочарован им, его начинает тяготить пустынность здешних мест, отсутствие общества:

Суровая Сибирь! Тебе я не родной,
 Провёл я не в тебе младенческие годы…
 В огромном городе мечталось мне порой
 Про прелесть дикую нетронутой природы.
 Дышалось тяжело мне в каменных стенах,
 И, хилое дитя изнеженной столицы,
 Я грёзами бродил в запущенных лесах,
 Завидовал тому, что крылья есть у птицы…
 Сбылись мои мечты, увидел я Сибирь,
 Могучие хребты в незыблемом покое,
 Ворчливою тайгу, степей безбрежных ширь,
 Мороза испытал дыханье ледяное,
 Мятежною пургой обвеяло меня…
 Природа хороша, но страшно пустоты
 Расчётливых людей и пошлой их рутины…
 Зачем, скажите мне, солгали вы, мечты,
 Рисуя предо мною волшебные картины...?

В бесчисленных командировках Волков избороздил край вдоль и поперек: побывал в низовьях Амура, в Приморье (бывшей Восточной Маньчжурии), в горах Малого Хингана и на Зазейской равнине. До конца жизни Волков был верен девизу своей юности:

Духом не падай! Не все ж неудачи –
 Верь мне – успех увенчает труды!
 Жизнь задает не пустые задачи,
 Горько начало, но сладки плоды.

С Приамурьем связана личная жизнь поэта. Здесь он познакомился с будущей женой Екатериной Дионисьевной Волковой (Меркуловой). Здесь родились их дети Лиза, Нина и Толя, здесь формировался Л. П. Волков как поэт.

В 1898 году в Цинской империи вспыхнули волнения.

Первые известия о беспорядках в Китае достигли Благовещенска в начале мая 1900 года. В телеграммах «Российского агентства» от 21 мая сообщалось, что в Китае начали появляться шайки «Большого кулака», что в середине месяца ими было произведено серьёзное нападение на ж.д. станцию Ля-го-цао, что бельгийским инженерам отрезан путь к бегству и что город Фентай сожжён отрядом боксёров. Дорога между Пекином и Тяньцзином была разрушена, приверженцы «Большого кулака» стекались со всех сторон, и положение приобрело угрожающий характер, тем более что был обнародован императорский эдикт, одобряющий действия боксёров. Начиналось глухое брожение и в соседней нам Маньчжурии. Настораживали слухи о прибытии маньчжурских войск в Айгун и Сахалян.
нений в Северной Маньчжурии возглавил Приамурский генерал-губернатор, командующий войсками Приамурского военного округа и войсковой наказной атаман Приамурских казачьих войск Н. И. Гродеков. Сотник Леонид Волков принял участие в жестоких боях на Амуре. В течение двух недель ихэтуани, базируясь на Сахалян, осаждали Благовещенск. 14 июля 1900 г. в Благовещенск прибыло долгожданное подкрепление (под командованием генерала Александрова). В последующие дни стали подтягиваться и другие отряды, доставлялись на пароходах боеприпасы и вооружение. 19 июля началось наступление наших войск. В бою при взятии Сахаляна участвовал и Леонид Волков.

Через два дня, в ходе наступления на Айгунь, разразилось сражение под Колушанами — деревней, лежащей на берегу Амура, при устье речки Чихезки. Атаковать Колушанские высоты пришлось по открытому пространству, под убийственным огнём неприятеля. Русская артиллерия открыла огонь. После получасовой канонады пехота пошла в атаку. Четвёртая сотня Амурского казачьего полка, под командированием сотника Волкова, заменившего раненного в бою при взятии Сахаляна командира сотни Вандаловского, бросилась в атаку.

Впереди всех — на взмыленном коне, с шашкой наголо — скакал Леонид Петрович. Просвистевший осколок резко полоснул его по правой щеке, но он, по словам очевидцев, даже не заметил боли. Лишь когда несколько орудий было захвачено, а орудийная прислуга порублена, Волков, вынув платок, наскоро вытер им окровавленное лицо. «Вперёд!» — крикнул он казакам, заметив невдалеке ещё одно из неприятельских орудий, — и первым бросился туда. Замахнулся шашкой на солдата-артиллериста, сидящего на зарядном ящике с зажжённым фитилем в руках, и тут полыхнуло пламя, раздался взрыв страшной силы. Китаец-смертник успел взорвать под собой ящик со снарядами. Взрывной волной Волкова приподняло в седле и отбросило вместе с лошадью в сторону. Смерть его была мгновенной…

На пароходе «Сунгари» тело героя 22 июля 1900 года было привезено в Благовещенск и предано земле на военном кладбище. Однако, ни памятник, ни военное кладбище не сохранились, были уничтожены в Советскую эпоху.

Своё первое стихотворение Волков опубликовал в 1887 году, будучи воспитанником сиротского института. Позже стихи появляются в газете «Дальний Восток» (Владивосток), а с 1897 года в благовещенской «Амурской газете». Его стихи печатались в газетах «Сибирь», «Восточное обозрение», «Амурский край», «Владивосток», в журнале «Природа и охота». При жизни поэта вышли два сборника стихов «На Амуре» (Благовещенск, 1895) и «На Дальнем Востоке» (Благовещенск, 1899). Посмертно Екатерина Дионисиевна Волкова издала «Сборник произведений Л. П. Волкова» (Хабаровск, Типография штаба Приамурского военного округа, 1902), куда кроме стихов вошли очерки, рассказы, фельетоны Леонида Волкова. Также вдова включила свой биографический очерк о жизни и творчестве Леонида Петровича. Творческое наследие поэта сравнительно невелико, уместилось в одном томе.

Причина понятна: Волков не был профессиональным литератором, занимался творчеством лишь в свободное от службы время. А главное – его жизненная судьба по воле рока оказалась трагически короткой. Сам поэт критически подходил к оценке своих поэтических дарований:

Не певец я, не гений могучий,
 Не роскошен, не звучен мой стих,
 Не владею я рифмой летучей,
 Много фальши в аккордах моих.

Но для нас творчество Леонида Волкова – важный источник изучения истории заселения и освоения Приамурья. Его стихи – это ода людям, совершившим подвиг во славу Отечества.

Поэт с любовью писал о первопроходцах, о том упорном стремлении, с которым продвигались по Амуру русские люди, стойко перенося страшные лишения и нужду.

Не легка была с природою

Первых выходцев борьба –

Сразу встретила невзгодою

Их жестокая судьба!

Бой вести пришлося с холодом,
 С бездорожьем тайги,
 Неизвестностью и голодом,
 Замедлялись их шаги,

Но в стремлениях упорных,
 Шли вперед они везде,
 На хребты взбирались гордые,
 Вниз спускались по воде.

Шли, тревожась опасенья,
 что задавит их Китай…
 Да! Тяжелыми лишениями
 Покорен Амурский край.

Леонид Волков неустанно воспевал энергичную деятельность графа Н. Н. Муравьева и его сподвижников. Главными героями его стихов были мужественные, беззаветно преданные России люди.

В первые дни покорения края,
 Дни неустанных трудов,
 Вниз по Амуру, препятствий не зная,
 Плыл на плотах Муравьев,

Были с ним люди могучие волей,
 Смелые духом и полные сил,
 Их не согнуло суровою долей,
 Ветер противный с дороги не сбил.

В его стихах, обращенных к прошлому амурского края, ощутима романтическая линия сильных, волевых, самоотверженных людей.

Здесь помнят графа Муравьева!
 Еще недавно жил Сизой,
 Носитель истинного слова
 И первый пастырь городской.

Еще не все сошли в могилы,
 Еще живут в глухих углах
 Борцы, растратившие силы
 На бесприютных берегах.

Поэт в стихотворении «По небом Франции далекой» на смерть графа Н. Н. Муравьева писал:

Под небом Франции далекой,
 Средь католических крестов,
 На старом кладбище Ла-Шеза
 Зарыт в могиле Муравьев,

Вдали любимой им Отчизны
 Скончался он, судьбой гоним;
 В Париже шумном русской тризны
 Друзья не справили над ним…

Поэт посвятил стихотворение «Безыскусственны речи простые твои…» старейшему из Камчатского духовенства, уроженцу Иркутской епархии, кафедральному протоирею град-Благовещенского собора отцу Александру Поликарповичу Сизому, который прибыл на Амур в 1857 году.

Безыскусственны речи простые твои,
 Но видны в них наглядность примера,
 Неподдельное чувство горячей любви
 И в Творца беспредельная вера.

Молодой, полный сил, ты приехал сюда
 Проповедовать вечное слово,
 И положено много тобою труда
 В этом крае во имя Христово.

Из амурских героев, что вел Муравьев,
 Проводил ты уж многих в могилы
 И телесный недуг и десятки годов
 Расшатали железные силы.

 На покое теперь доживая свой век,
 Вспоминаешь ты прежние драмы,
 Как боролся с природой в тайге человек,
 Воздвигалися первые храмы.

И глядишь, умиляясь открытой душой,
 Орошаясь невольно слезами,
 Как над городом блещут вечерней зарей
 Купола золотыми крестами.

В творчестве Л. П. Волкова красной нитью проходят основные идеи казачьей духовной культуры: монархическая преданность, глубокая религиозность и народность. Такие его произведения, как «Приветствие Государыне Императрице», «Усопшему государю» были одой во славу царствующей династии.

Исповедуя православие, поэт свято верил в великую миссионерскую роль казачества на Востоке.

И вместо прежнего шаманства,
 Раздоров, войн – царит окрест
 Великий символ христианства
 И вестник мира – Божий крест.

Он хорошо знал жизнь станичного населения, их обычаи и нравы.

Полуночной порой, пробудясь, домовой
 В старой бане покинул постелю,
 Но не чтут старика – на окне молока
 Не стоит уж вторую неделю.

Как и все жители Приамурья Леонид Волков с почтением относился к иконе Албазинской Божьей матери. В одном из самых проникновенных стихотворений «Темно и пусто вкруг ограды…», которое посвящено знаменитой православной святыни, поэт восклицает:

Там Божьей матери икона
 Стоит, лучом озарена,
 Больных и сирых оборона -
 Священный дар Албазина.

С верховьев до низа Амура
 Икону эту чтит народ.
 В часы душевного разлада,
 И в ясный день, и в поздний час,
 Напомнит каждому лампада,
 Что есть заступница у нас.

Творчество поэта жизнеутверждающее и оптимистичное, он прозорливо смотрел в будущее, видел наш край могучим и процветающим. Залогом этого благополучия поэт видел в неустанном труде, просвещении народа, в милосердии и любви к ближнему. Волков писал стихи в романтическом стиле, мечтая об идеальной жизни. Однако, в силу окружающей его действительности, считал её осуществление невозможным.

Для пользы далекого края
 Работай, трудись и живи,
 Пусть блещет, твой путь освещая,
 Светильник горячей любви.

В конце XIX столетия в Сибири, на Дальнем Востоке Леонид Волков был едва ли не самым значительным, самым ярким поэтом. В первые годы жизни на Амуре центральное место в его творчестве занимала пейзажная лирика. По служебным делам Волков объездил не только Амурскую область, он побывал в Забайкалье, на Нижнем Амуре, в Приморье, заезжал в Хабаровск, Николаевск, Владивосток. Результат этих поездок – россыпь замечательных пейзажных зарисовок: «Байкал», «Вьюком», «Бросает на небо заря позолоту», «Фантазия» «В дороге», «В соседстве гольда и маньчжура», «На Дальнем Востоке», «Прохладой веет с океана», «Заброшен город Невельского», «Памяти адмирала Невельского» и другие. Рисуя пейзажные поэтические картины, Леонид Волков вписывает и тех, кто живет на другом берегу Амура.

Зеркальное лоно Амура
 Купается в бледной тени…
 На том берегу у маньчжура
 Вечерние блещут огни…
 Блестящая всходит луна,

И тихо земля засыпает
 В объятьях волшебного сна…
 Лишь гулом дрожащим смущая
 Безмолвие дремлющих вод,

У мола, пары выпуская,
 Пришедший шипит пароход…

Немало лирических миниатюр поэта запечатлели Благовещенск – в разное время суток, в разное время года.

Просторна улиц сеть прямая,
 Местами редкими на ней,
 Углы заборов освещая,
 Стоит с полсотни фонарей.

На редких биржах – лодки суши –
 Скрепят извощичьи долгуши.
 Прохладой манит летний жар
 Из пыльных тополей бульвар;

К нему, ласкаяся стыдливо,
 Весной шумна и глубока,
 Под яром плещется река.

 И продает дрянное пиво,
 С другою целью возведен,
 В конце бульвара павильон.

Волков – поэт с преимущественно трагическим мироощущением, что с наибольшей силой проявилось в последние годы жизни. Самые основы его души и его поэтического мира пронизывала почти незатихающая боль – то была боль личного сиротства. Иногда она уходила на глубину и проявлялась опосредованно, иногда с предельной откровенностью выплёскивалась в прямой лирической исповеди. Кроме того, в поэте постоянно жило острое неприятие той дисгармонии и тех раздражающих его диссонансов, которые он замечал в государстве, в его социальном устройстве, но более всего – в человеческих отношениях, в поведении и во внутреннем мире многих современников. Большинство стихов этого периода исполнено предчувствием близкой смерти.

Мерцание тихое свечей,
 Глубокий траур, службы пенье
 И слезы горькие людей.

Люблю стоять вблизи я гроба –
 Я рад всегда за мертвеца:
 Он мирно спит – печаль и злоба
 Не омрачат его лица.

Он все свершил, достиг свободы,
 Расстался с душною землей,
 И все житейские невзгоды
 Не возмутят его покой.

И ещё одно стихотворение, проникнутое мрачными предчувствиями «Плачет над городом звон колокольный».

Плачет над городом звон колокольный,
 Звуки печальные льются рекой,
 В душу врывается холод невольный,
 Сердце сжимается страшной тоской…

Память рисует картины былые,
 Ясно встают предо мною они,
 Старая церковь, иконы святые,
 Пурпур зари догорает в окне,

Тихо на ризах колеблются тени,
 Сумрак, сгушаясь, плывет надо мной,
 Я с умилением склоняю колени
 С детской наивностью веры слепой…

Если бы Волков был коренным жителем Амурского края, а не петербуржцем, если бы его взгляд с детства привык к амурским пейзажам, он, возможно, не стал бы с таким пристальным вниманием и интересом всматриваться в детали различать краски и полутона местной природы. А значит, и современный читатель лишился бы уникальной возможности увидеть в мельчайших подробностях то, что более века назад видел наш талантливый земляк.

Поэзия Леонида Волкова пережила свое время, потому что она поныне способна трогать сердца и находить благодарный отклик в душах.

С Т И Х И   В О Л К О В А

Посвящается отцу Александру Сизому

Безыскусственны речи простые твои,
 Но видны в них: наглядность примера,
 Неподдельное чувство горячей любви
 И в Творца беспредельная вера.
 Молодой, полный сил, ты приехал сюда
 Проповедовать вечное слово,
 И положено много тобою труда
 В этом крае во имя Христово,
 Из амурских героев, что вел Муравьев,
 Проводил ты уж многих в могилы,
 И телесный недуг, и десятки годов
 Расшатали железные силы.
 На покое теперь доживая своё век,
 Вспоминаешь ты прежние драмы,
 Как боролся с природой в тайге человек,
 Воздвигалися первые храмы.
 И глядишь, умиляясь открытой душой,
 Орошаясь невольно слезами,
 Как над городом блещут вечерней зарей
 Купола золотыми крестами.
 1894 г

Встречая праздник полковой

Сегодня, в праздник Войсковой,
 Вполне довольные друг другом,
 Одною дружною семьей
 Мы здесь собрались тесным кругом.
 Гостям всем рады казаки.
 Довольны ими без изъятья:
 Мы меж собою все близки,
 На службе Царской все мы братья.
 Единством армия сильна,
 Могуча матушка Россия.
 Ей вражья злоба не страшна,
 Не грозны вороги лихие.
 Пусть будет дружба всех крепка.
 Тогда в бою, я верю свято,
 Солдат поддержит казака,
 Казак же выручит солдата.
 Во время ужасов войны,
 С пути сметая все преграды,
 Взаимной выручкой сильны
 Не дрогнут русские отряды.
 В военной розни много зла,
 И вред ея для всех понятен,
 А честь двуглавого орла
 Везде, всегда была без пятен.
 Я подымаю свой бокал
 И пью со всеми казаками:
 Дай Бог, чтоб братства идеал
 Царил над нашими войсками.

Смелые духом.

В первые дни покорения края,
 Дни неустанных трудов,
 Вниз по Амуру, препятствий не зная,
 ПЛЫЛ на плотах Муравьев.
 Были с ним люди, могучие волей,
 Смелые духом и полные сил.
 Их не согнуло суровою долей,
 Ветер противный с дороги не сбил.
 Их не забудут ни царь, ни Россия.
 Занят без выстрела Дальний Восток...
 Скоро полвека, как волны морские
 С шумом ложатся на русский песок!..
 1894 г.

Трава забвенья

Ряд забытых могил,
 Без оград и крестов.
 Ходит ветер уныло
 По верхушкам кустов.
 И поет он о том,
 Как в былые года
 Здесь в краю с казаком
 Воевала нужда.
 Как он барки волок.
 Выбиваясь из сил,
 И прибрежный песок
 Своей кровью мочил.
 Как он тяготы нес,
 И служил, и пахал.
 И культурный вопрос
 Потихоньку решал.
 А теперь казаки
 Не несут тех трудов
 И, к наживе легки,
 Позабыли отцов.
 Память дедов не чтут
 И без лишних затей
 На костях их пасут
 Табуны лошадей.
 1896 г.